Thorny Wolf connection

Рис. 1 – Прорезная сумка, приписываемая делаварам, но более вероятное её происхождение – долина реки Святого Лаврентия. 1770-1800 года. Куплена Джорджем Г. Хейе в 1912 году у Уильяма Олдмана, Лондон. Кожа, иглы дикобраза, окрашенный в красный цвет волос оленя, латунные конусы. Длина 33,5 см, ширина 10 см. Национальный музей американских индейцев, Смитсоновский институт, Вашингтон, округ Колумбия.

Сумка Верна (рис. 28 предыдущей статьи) обеспечивает переход к другой группе из пяти сумок, общие черты которых включают неразрезанную часть нижней панели сумки, украшенные прорези и обёрнутую иглами бахрому. Игольная вышивка характеризуется вариантами трёхцветного рисунка, все сумки имеют как одно-, так и двухцветную игольную окантовку. Поразительно близка по своей конструкции к сумке Верна прорезная сумка, которую можно проследить до Англии, где она была получена Джорджем Г. Хейе в 1912 году от Уильяма Олдмана (рис. 1). Это, безусловно, самая короткая сумка, также имеющая самые узкие игольные полосы, аналогичные вышивке абенаков. Полосы в технике зигзаг (девять центральных и четыре по краям) имеют узор, три волнистые линии имеют разную ширину. Цвета игл совершенно выцвели, и невозможно различить больше двух цветов, хотя вполне вероятно, что первоначально их было три. Латунные конусы указывают на довольно раннюю дату изготовления, вероятно, около или до 1800 года. Примечательно также, что один конец сумки вообще не имеет бахромы.

( Collapse )

Прорезные сумки (или поясные сумки с прорезью) изготавливаются из двух прямоугольных слоёв материала и сшиваются по краям. Продольная прорезь в верхнем слое обеспечивает доступ к двум отделениям, образованным при переноске сумки, размещаемой поверх пояса, а иногда и порохового рожка. Последний вариант указывает на функцию этих сумок - хранение пуль, патронов и других материалов, связанных с применением огнестрельного оружия, что также часто документируется музейными записями. В передней части сумки хранились пули, в задней части кремни или простые инструменты. Другие возможные виды использования таких сумок, например, в качестве табачного кисета, менее распространены.
( Collapse )

Часть будущего комплекта

Рис. 1 - Деталь гравюры, изображающая индейца, с лёгким ручным топором или casse-tête за поясом. Книга 1738 года «Приключения сэра К. Ле Бо, адвоката в парламенте, или любопытное и новое путешествие среди дикарей Северной Америки» («Avantures du SR. C. Le Beau, avocat en parlement, ou, Voyage curieux et nouveau parmi les sauvages de l'Amérique septentrionale»), написанная авантюристом и путешественником Клодом Ле Бо, отправленным в Канаду в 1729 году и вернувшимся в Европу два года спустя. Ле Бо утверждал: «у туземцев были разные виды [деревянных палиц]. Они обычно носили их прикрепленными к поясу (кушаку). Но с тех пор, как европейцы начали торговать с ними, они отказались от всего этого оружия, чтобы воспользоваться нашим, чья конструкция казалась более подходящей для нанесения вреда.»

( Collapse )

Рис. 1 - Деталь карты иезуитского священника Франсуа-Жозефа Брессани 1657 года «Novae Franciae accurata delineation» (Новое точное разграничение Франции, лат.). Показаны топоры, используемые ирокезскими воинами для пыток отца Жана де Бребёфа в гуронской миссии Сент-Мари (современный Мидленд, Канада). Обратите внимание на раскаленные на огне топорные головы, прикреплённые к шее иезуита с помощью ветви дерева.

За триста лет существования в Северной Америке бискайский топор стал археологической «иконой» Франции. В этой краткой статье мы не только рассмотрим происхождение названия и место изготовления этого топора, но и обсудим различные теории и проясним некоторые распространенные заблуждения, особенно таинственные «пирогообразные» клейма изготовителей.

( Collapse )

Рис. 1 – Одноштифтовый французский складной нож с немаркированным лезвием сиамского типа с оригинальной скошенной рукоятью из бука и латунными шайбами в области штифта. Общая длина: 24 см. (Частная коллекция, Канада)

В конце XVII века во французских колониальных архивах появились записи о новом типе складного ножа жамбет.
Эти ножи первоначально назывались couteau à la siamoise (нож в сиамском стиле), а позже часто описывались французскими колониальными торговцами просто как couteau siamois или couteau sciamois (сиамский нож).
К 1720-м годам, согласно архивным записям, этот новый жамбет стал самым распространенным типом ножа, экспортируемым из Франции для её колоний в Северной Америке и для меховой торговли.
Сиамский складной нож был настолько популярен, что даже после капитуляции Канады английские торговцы мехом импортировали и копировали его так же, как ножи флатин и а-ля дофин.

( Collapse )

Рис. 1 - Картина примерно 1740 года французского художника Гаспара Гресли (1712 – 1756) «Le Buveur Suisse» («Швейцарский пьяница») показывает человека, держащего кувшин пива и лежащие на столе складной нож, курительную трубку и табакерку (Музей изящных искусств и археологии, Франция).

Пожалуй, ни одна другая страна не известна так хорошо своими складными ножами, как Франция.
Хотя складной нож имеет древние корни и даже использовался римлянами и викингами (самые древние экземпляры датируются серединой железного века (600–500 г. до н. э.), именно Франция превратила складной нож в культурную икону и глобальный коммерческий продукт.
На исходе средних веков, складной нож во Франции широко использовался в качестве столового прибора. Поскольку все французские граждане, крестьяне, дворяне и зарождающееся купечество, пользовались ножами, складной нож стал популярным по нескольким причинам.
Крестьяне всегда были ограничены в ношении наступательного оружия, но нуждались в небольшом легальном инструменте для резки и еды (вилка в то время не использовалась в качестве столового прибора).
Уже в 1620-х годах, в описаниях карманных предметов одежды, всё чаще встречаются складные ножи, в то время как на большинстве европейских картин всё ещё можно встретить свисающие с пояса ножны и поясные сумки.

( Collapse )

День работы и готова новая подушка в стиле парфлешей кроу.

Благодаря своей необычной форме, двойные ножны ярко выделяются на фоне всех остальных, но необычны они не только этим, но и тем, что значительное их количество принадлежит меномини и их соседям в Висконсине периода с 1820 по 1850 г.

( Collapse )

Этнографические музеи как места образовательных экспозиций часто занимаются интерпретацией сохраняемых ими артефактов. Одной из постоянных проблем в работе с исторически собранным материалом является тот факт, что формы, функции и значения артефактов из периодов, значительно предшествующих современной этнографической полевой работе, часто невозможно интерпретировать в терминах стандартных этнографических отчетов.

Отсутствие письменных, графических или вещественных доказательств наличия ножен на северо-востоке до второй трети 18-го века свидетельствует о постконтактном происхождении ножен или, по крайней мере, адаптации более ранних форм к растущему использованию острых металлических ножей. В некоторой степени это предположение подтверждается лингвистическими данными, которые указывают на отсутствие в родственных языках общих корневых терминов для этого вида артефактов, вместо которых использовались очевидные неологизмы.
В то время как большинство письменных и графических свидетельств северо-восточных ножен периода 1750-1800 годов посвящены ирокезам, фокс, оттава и виннебаго, большинство вещественных источников 19-го века относятся к меномини. Несмотря на то, что обилие документальных свидетельств о ножах меномини не может не радовать, почти полное отсутствие каких-либо графических (и, очевидно, также письменных) свидетельств для других коренных групп в западном районе Великих озер в тот же период, тем не менее, вызывает удивление

( Collapse )